[nomadka2011]

Выкладываю перевод отрывка из книги Dragon Age: Asunder,
взятый вот отсюда - us.macmillan.com/BookCustomPage.aspx?isbn=97807...
Я Призрак Шпиля
Это была неприятная мысль, которую Каул обдумывал снова и снова. Говорили, что призраков не существует, что умершие на самом деле не ходят среди живых, но некоторые все же верили в них. Они верили, что умершие могут потеряться на своем пути к Создателю, вечно блуждая в стране теней.
Каул не был мертв. Но в то же время он и не существовал, и ходил среди живых. Как-то раз он услышал, как двое магов разговаривали о нем, хотя они и не знали об этом. Он обнаружил их поздно ночью в одном из темных коридоров Белого Шпиля. В огромной башне было много таких укромных уголков, мест в которых маги могли спрятаться от недоверчивых глаз наблюдающих за ними храмовников, и Кауэл знал все эти места.
О самих магах Каул знал намного меньше. Он знал, однако, что они сильно рискуют, тайком выходя из своих комнат. Немногие храмовники в башне были доброжелательны, и большинство верили, что маги постоянно сговариваются, чтобы творить неописуемые ужасы…хотя на правда была намного более приземленной. Большинство их разговоров состояли из сплетен. Маги шептались о разных секретах, иногда праздно беседовали о превратностях любви, а иногда о более серьезных вещах, правдивых, но которые нельзя было обсуждать открыто.
Он обнаружил говоривших о нем магов случайно, нечаянно подслушав их приглушенный шепот. Одна была простой женщиной с длинными волосами цвета соломы, а другой долговязым юношей-эльфом. Обоих он знал, но только в лицо. Они были учениками уже довольно долго, это были одни из тех, кто немного обладал магией и кто уже провел немало времени, готовясь к неизбежному. Вскоре их позовет один из храмовников для последнего испытания, и Каул их больше не увидит…или увидит блуждающими по коридорам безэмоциональными Усмиренными, лишенными своих способностей и обреченными провести остаток дней в пассивном услужении своим мучителям.
Каул помнил страх в их глазах. У женщины на щеке красовался синяк, глубокий фиолетовый цвет которого уже начинал бледнеть. Парочка осторожно следила из своего укрытия, не приближаются ли стражники, вздрагивая от малейшего шума. Даже звуки пробегающий мимо крысы заставил их чуть ли не подпрыгнуть, хотя они и не сдвинулись с места.
Несмотря на всю свою осторожность, они совсем не заметили приближения Каула. Не то чтобы он ожидал другого. Он подошел и остановился прямо позади них, приблизившись вплотную, чтобы послушать разговор.
«Говорю тебе, я его видела», - настаивала женщина с трепетом в голосе. Я шла по нижнему этажу, чтобы взять книгу у Чародея Гарлена, и он был там».
«Призрак», эльф даже не пытался скрыть своего скептицизма.
«О, драконы могут существовать, а призраки нет?». В ее голосе прозвучало возмущение. «Церковь не знает всего! В тени есть вещи, о которых они даже не могут…».
«Это мог быть демон».
Она остановилась, побледнев от страха. «Но…он не пытался со мной разговаривать. Я думаю, он вообще не видел меня. Я думала, может это посетитель, который потерялся, но когда я повернула за ним за угол, он исчез».
Эльф нахмурился, опустив свой голос до такого шепота, что даже Каул едва смог услышать. «Ты же знаешь, чему нас учат. Когда демона приходит, вначале он не кажется опасным. Сначала он постарается тебя заинтересовать, пока не начнет разлагать».
Она отвела взгляд, сжав губы в тонкую линию от волнения. Она посмотрела прямо сквозь Коула, но у него промелькнула только одна мысль: «Она действительно видела меня?»
Эльф вздохнул и крепко обнял ее, шепча слова утешения о том, что он не имел ввиду ничего такого своим предупреждением. Может она была права. Женщина беспомощно кивнула, борясь со слезами. «Как он выглядел?» наконец спросил юноша.
«Ты шутишь надо мной»
«Нет, я действительно хочу знать. Может быть, это был кто-то из храмовников?»
«Ты думаешь, что я до сих пор не знаю всех их до единого? Некоторых даже лучше, чем хотелось бы». Она притронулась к синяку на щеке, и эльф нахмурился, но ничего не сказал. «Не, он не носил робы или доспехов. Просто мужчина, не намного старше тебя. Лохматые волосы, может быть блондин. Одежда из кожи, которая, судя по виду, нуждается в стирке. Были и другие, которые его тоже видели, и их описания совпадают с тем, что я видела».
«Может это рабочий из туннелей».
«Когда в последний раз тут внизу кто-то работал?»
Он растерялся «Я знаю, просто это…»
«Я подошла достаточно близко, чтобы увидеть его глаза». Женщина нахмурилась, вспоминая увиденное. «Он выглядел таким грустным, как будто бы он потерялся здесь внизу. Представляешь?» Она вздрогнула, и эльф обнадеживающе улыбнулся.
«Так это тот самый Призрак Шпиля. Вот другие обзавидуются».
Она слабо улыбнулась в ответ. «Может нам не стоит ничего говорить».
«Может быть»
Она постояли там еще немного, и Каул ждал. Он надеялся, что они поговорят еще немного о том, что увидела женщина, но этого не произошло. Они держались за руки в темноте и слушали приглушенные звуки проповеди, которая доносилась с часовни башни, расположенной намного выше. Когда полуночная служба закончилась, воцарилась тишина, и парочка нехотя разошлась по комнатам.
Каул не последовал за ними. Вместо этого он сел, туда где сидели они, позволяя тишине заполнить (поглотить) его. Он знал, что он не демон. Он никогда не видел демонов и не говорил с ними, по крайней так, чтобы знал об этом, и это было просто невозможно, за исключением, конечно того, что можно было быть демоном и не иметь об этом никакого представления. Но призрак? В этом он не был так уверен.
Он помнил, как впервые прибыл в башню. Как и любые другие маги до него, он страшно боялся, когда попал сюда, когда грубые руки храмовника волочили его по коридору. Он понятия не имел об этом странном месте и о том, сколько времени у них ушло, чтобы добраться сюда. Большую часть путешествия он был без сознания, его глаза были завязаны, а безжалостные люди, захватившие его, отказывались с ним разговаривать. Насколько он знал тогда, они собирались убить его.
Он помнил, как его толкнули в темный коридор, почти пустой, в котором было несколько учеников, которые спешили убраться с их дороги. Большинство из них отводили свои глаза, и это только усиливало страх Коула. Его вели в темницу, черную яму, из которой он не сможет выбраться, за его преступление – за то, что он родился магом. Так лаконично и неприятно обращались у нему храмовники, когда появлялась такая необходимость. Маг. До того дня Каул не ассоциировал себя с этим словом. Он слышал его только из уст жриц, словом, которым называли тех, кого проклял Создатель.
И теперь он был одним из таких. Проклятым.
Они бросили его в темницу. Он лежал там, на сыром каменном полу, и плакал. Он ожидал побоев, но никто не пришел. Вместо этого дверь темницы громко захлопнулась; сначала Каул мигом почувствовал облегчение, но когда те люди ушли, чувство облегчения исчезло. Они оставили его одного, в темноте, где единственной его компанией были крысы. Невидимые в темноте существа бегали вокруг него, кусая острыми как лезвие зубами. Он пытался отползти от них, но ему было некуда ползти, он не мог ничего сделать, кроме как свернуться в клубок и молиться.
Там, в холоде и пустоте, он просил о смерти. Что угодно было лучше, чем ожидание возвращения храмовников и пыток, которые они для него приготовили. Жрецы говорили, что маги привлекают демонов, которые превращают их в ужасных одержимых – но Каул не мог представить себе ничего страшнее самих храмовников. Как бы крепко он не закрывал глаза, он не мог стереть из памяти их безразличный взгляд.
Он не хотел быть магом. Он не хотел знать, как становятся магом, и не видел в магии ничего изумительного и чудесного. Он отчаянно снова и снова молил Создателя о спасении. Он молился, пока его голос не охрип, молился о том, чтоб храмовники забыли о само его существовании.
А потом его желание сбылось. Они именно забыли о нем.
Возможно, он умер там в темноте, забытый всеми. Наверное, так и возникают призраки: ими становились те, кто умер, но отказывался это принимать. И они оставались, влача существование в жизни, которой они были больше не нужны.
Он крепко закрыл глаза. Создатель милосердный, подумал он, если я мертв, дай мне знак. Неужели мое место не подле тебя, как говорили нам жрецы? Не оставляй меня здесь.
Но ответа не было. Никогда.
Если он был мертв, то почему он спал? Почему испытывал голод, дышал и потел? Мертвые не должны так делать. Как бы его не называли, он не был ни демоном, ни призраком.
Но это не означало, что он существовал на самом деле.
Там, наверху, Сверху Белый Шпиль кишел людьми. В башне было много этажей, и они были наполнены солнечным светом и пространством. Каул редко поднимался туда. Ему было гораздо удобнее внизу, среди вещей, о которых храмовники забыли или о которых они хотели, чтоб забыли. Недра башни уходили глубоко под землю, и они были его домом. Первые уровни нижней части башни были довольно безобидными. Здесь находились кухонные запасы, оружие и доспехи, огромные комнаты, наполненные таким количеством снаряжения, что его хватило бы на армию храмовников. Ниже располагались архивы – комнаты наполненные книгами, которые не хранились на верхних этажах.
Здесь были книги о магии, музыке, философии, книги на забытых языках, и даже запрещенные книги, которые хранились под замком. Обычно архивы пустовали, но иногда Каул встречал того или другого мага, проводящего долгие часы за чтением при свете свеч. Он никак не мог понять, что такого интересного было в словах и рисунках. Ему все книги казались обычными старыми бумагами.
Намного более интересными были этажи, которые располагались под архивами. Старейшая часть башни называлась «Ямой», и кроме Каула лишь несколько человек спускались в ее глубины. Там внизу располагались затопленные проходы, которые были запечатаны кирпичной кладкой, только чтобы много позже стать запущенными и начать крошиться. Неустойчивые лестничные колодцы вели к древним складским комнатам, некоторые из которых были заполнены пылью, а другие - странными реликвиями. Здесь же располагался огромный мавзолей, молчаливое напоминание о храмовниках, умерших много веков назад, где поблекшие статуи забытых героев возвышались над мраморными гробами. Он нашел места, где прятали сокровища, владельцы которых давным-давно умерли. Он исследовал темные туннели, которые кружили по башне, обрушились или вели в городскую канализацию. Знал ли об этих местах кто-нибудь наверху?
Он знал каждый клочок Ямы, кроме той ее части, что находилась в центре. Там располагались подземелья, сотни и сотни темниц на многочисленных этажах. Намного больше, чем храмовники могли пожелать, и намного больше, чем они использовали. В самых старых клетках хранилось то, что осталось от пытаемых пленников, чуть больше чем немое эхо, оставленное как несмываемый след на камнях. От этого бежали мурашки по коже. Каул избегал подземелий, идя туда, только когда ему было абсолютно необходимо.
Как сейчас.

и дальше

Факелы в этих подземельях не использовались. Вместо этого в стеклянные лампы помещали светящиеся камни, сияние которых дрожало так же как пламя факелов, но было голубым и холодным. Он знал, что это было магией, потому что чувствовал ее шепот, ласкающий его кожу, когда он проходил мимо. Но и таких светильников было немного. Света от камней хватало ровно для того, чтобы стражники видели, куда наступают.
Здесь был только один вход, пугающий длинный коридор со сводчатым потолком и сложными железными воротами, которые могли захлопнуться в одно мгновение. Любой, кто оказался бы заперт внутри, был бы пронзен шипами, вылетающими из темных дыр в стенах. Коле содрогнулся, когда проходил мимо. Это была не единственная смертельная ловушка в этих подземельях. Храмовники предпочитали, чтобы их пленники умирали, а не выбирались на свободу, и старые следы огня на стенах рассказывали о тех, кто предпринимал попытку сбежать.
На другой стороне коридора располагался единственный сторожевой пост – простая небольшая комната с маленьким столом и двумя стульями. На столе стояли открытая бутылка вина и два наполненных наполовину бокала, и тарелки с остывшими остатками вечерней трапезы. На стене висел плащ, а под ним на полу лежали два измазанных грязью шлема. Стражников не было, и внутренние двери были открыты. Должно быть, они были внутри.
Коле осторожно вошел в темницу. Запах страха, старого и нового, резко ударил в ноздри. Эти клетки часто использовались. Сколько пленников могло сейчас находиться в темнице, он понятия не имел, хотя знал, что, как минимум, один пленник был. Он слышал испуганное всхлипывание, которое доносилось с уходящей вниз части коридора. Еще оттуда доносился смех, и праздная болтовня двух мужчин. Их голоса отдавались эхом. Коле стал осторожно пробираться внутрь, пока не увидел впереди первые отблески голубого света. Двое вооруженных храмовников стояли перед открытой клеткой, один из них держал святящуюся лампу. Ни тот, ни другой не носили шлема, поэтому он узнал их – Коле не знал их имен, ибо знал о них не много, но достаточно, чтобы знать, что эти двое были безжалостными охотниками, храмовниками, которые служили своему Ордену так долго, что любая жалость, на какую бы были способны когда-то, обратилась в пыль.
«Осторожно», предостерег тот, что держал лампу. «Эта умеет вызывать огонь».
Другой, которого Коле называл про себя Большеносый, презрительно хмыкнул. «Посмотрел бы я, как она это сделает»
Из глубины клетки доносилось всхлипывание. Тот, что держал лампу, округлил глаза и отвернулся. «Я бы не стал беспокоиться. Она не особо боролась, когда мы ее взяли. Сейчас желания драться в ней еще меньше».
«Хм. Думаешь, она справится?»
«Наверное, будет лучше, если нет »
Они обменялись знающим взглядом, когда всхлипывания стали отчаяннее. Большеносый пожал плечами и захлопнул дверь камеры, возясь с большим железным кольцом со связкой ключей, пока не нашел нужный. Замок встал на место со зловещим звуком.
Храмовники повернулись и пошли по направлению к Коле, тихо переговариваясь друг с другом. Шутка, а следом за ней жестокий смешок. Он стоял на месте, нервно задержав дыхание, когда они приблизились. Однако, когда они дошли до него, они сделали то же, что и все остальные – обошли его, совершенно ничего не заметив. Такое не было точно предсказуемым, и Коле всегда отчасти ожидал, даже наполовину надеялся, что кто-нибудь увидит.
Связку с ключами, которую он снял с Большеносого, когда тот проходил мимо.
Потом они ушли, а вместе с ними и светящаяся лампа, единственный источник света в этой тюрьме, которая теперь погрузилась во тьму. Коле медленно выдохнул, ожидая, пока не утихнет звук отдаляющихся шагов. Он все еще слышал тихое рыдание за дверью камеры. Где-то рядом капала вода, ударяясь о камень с ритмичным кап-кап-кап. Пищали крысы, вылезая из стен. Но из других камер звуков не доносилось. Если там и были пленники, они либо спали, либо были такими же тихими как спящие.
Ему нужно было идти дальше. Он пытался заставить ноги двигаться, но они замерли. Он чувствовал себя бесплотным, как будто сотканным из того же вещества, что и тени, и первый же шаг навеки растворит его в них. Паника нарастала, и его сердце билось все чаще.
Нет, он подумал испуганно. Не сейчас!
Коле дотронулся до стены. Какая-то его часть боялась, что его рука прсото пройдет сквозь нее, что он оступится и упадет…и будет падать и падать. Вниз и вниз, пока один последний вскрик не будет поглощен черным забвением. Но его рука коснулась камня. Блаженно холодного камня. Коле вздохнул с облегчением и прижал лицо к стене, позволяя холодному твердому камню оцарапать его кожу.
Его дыхание замедлилось. Его била дрожь, но он все еще существовал.
Еще не поздно.
Немного поковырявшись в кармане, он вытащил маленький клочок тряпки. Он медленно размотал его, высвобождая лазурное сияние светящегося камня. Ему нужен был свет, чтобы осуществить задуманное.
У него ушло несколько попыток, прежде чем он нашел ключ, который использовал тот храмовник. Ключ проворачивался очень тихо, пока замок не открылся с резким лязгом. Потом Коле остановился – рыдание внутри камеры резко прекратилось. Не ожидая того, пока звук привлечет внимание стражников, он открыл дверь и вошел в камеру.
Свет камня освещал маленькую, покрытую налетом грязи и нечистот, клетку. Она была пустой, если не считать одного ведра и девушку, сдавшуюся в углу, одетую в грязные тряпки, забрызганные кровью. Ее? Или чьей-то еще? Черные волосы свисали по ее плечам как влажные веревки, а лицо девушка прикрыла руками для защиты.
Коле долго ничего не предпринимал, переминаясь с ноги на ногу, разглядывая ее. Потом он наклонился, поставив камень на пол. Его мерцание усилилось, и тени Коле начали бешено плясать на стенах камеры. Он чувствовал запах девушки даже сквозь грязь клетки – запах пота, смешанный с болезнью. Она дрожала – без сомнения, он пришел, чтобы сделать ей больно. И он ждал.
Через некоторое время пара покрасневших глаз выглянула из под скрещенных рук. Она была хорошенькой, или была такой когда-то. Теперь же она была изможденной, истощенной теми испытаниями, которые ей пришлось пережить, пока она не попала сюда. Свет от камня заставил девушка сощуриться, внутри нее непонимание боролось со страхом. Она смотрела на Коле, а он смотрел на нее.
«Ты меня видишь», сказал он. Его облегчение было очевидным.
Девушка взвизгнула как от удара, и попятилась назад так далеко, как смогла. Она зажала себя в угол камеры, как загнанное животное, дыша быстро и тяжело. Ее грязные руки хватали стену так, как будто бы это могло помочь ей пройти сквозь них. Коле ждал, пока ее отчаянные попытки не замедлились и она еще раз сконцентрировала на нем свой взгляд.
«Ты меня видишь», повторил он, на этот раз более уверенно.
«Я не хотела ничего сжигать», - прошептала девушка, прерывисто и тяжело дыша. «огонь исходил от моих рук, но я даже не знаю почему. Все произошло так быстро, я пыталась предупредить их…» Девушка закрыла глаза, из которых по грязным щекам потекли слезы. Она вытерла лицо дрожащей рукой, размазывая грязь по лицу.
Коле ждал. В конце концов, ее рыдания затихли и она снова посмотрела на него, на этот раз более настороженно. Он так и не сдвинулся, все еще сидя на земле по другую сторону от нее, и Коле заметил первые признаки любопытства в ее глазах.
«Значит, ты – маг?» Спросила девушка. «Они сказали, что придет маг»
Он колебался. «Нет»
«Тогда кто ты?»
«Меня зовут Коле».
Вряд ли она ожидала такого ответа. Она посмотрела на него выжидающе, но он ничего не сказал.
«Но, если ты не маг,» наконец спросила девушка , «тогда зачем ты здесь? Чего ты хочешь от меня?»
«Я пришел, потому что ты можешь видеть меня».
Он потянулся к кожаному жилету и достал из ножен кинжал. Это был богато украшенный клинок с замысловатой медной рукоятью вырезанной в форме головы дракона. Он блистал по всей длине при голубом свете камня, и глаза девушки сфокусировались на нем в полном изумлении.
«Я почувствовал, когда тебя привели сюда», продолжил он. «Я знал, что и ты почувствуешь, еще до того, как встретил тебя».
Девушка открыли рот, и снова его закрыла. Когда она заговорила, ее голос был тихим.
«Ты собираешься убить меня?»
«Я думаю, да».
Слабый вдох вырвался из ее рта. «Из-за того, что я – маг?»
«Нет, не в этом дело».
«Тогда почему? Что я тебе сделала?»
«Мне ты ничего не делала».
В его душе вскипали эмоции, отчаяние, которые он затолкнул глубоко внутрь, теперь пыталось вырваться. Он начал задыхаться, и на мгновенье он положил голову на колени и начал раскачиваться вперед-назад. Какая-то часть его гадала, воспользуется ли девушка магией, пока у нее есть возможность. Вызовет ли она огонь, как предупреждал храмовник. На что это будет похоже? Может ли она убить его?
Но она ничего не сделала. Коле попытался восстановить контроль над собой и глубоко и медленно выдохнул, прежде чем посмотреть на нее. Девушка замерла. Она не могла отвести взгляд от кинжала в его руках, и, возможно, даже не думала о том, чтоб попытаться остановить его.
«Я исчезаю», пробормотал Коле. «Я чувствую, как просачиваюсь сквозь трещины. Я должен это сделать. Мне жаль».
«Я буду кричать».
Но она не закричала. Он видел, как эта мысль уходит обратно, после осознания того, что крик только привлечет храмовников обратно, если вообще кого-либо привлечет. Даже находясь лицом к лицу с вооруженным человеком, она считала это худшим вариантом. И он понимал это слишком хорошо. Медленно она опустилась на землю, прекращая борьбу.
Коле придвинулся вперед, его сердце бешено стучало в груди. Он коснулся рукой щеки девушки, и она не стала уклоняться.
«Я могу, заставить это прекратиться». Слова были мягкими, и он убрал кинжал наверх, подтверждая обещание. «Боль, страх. Я все сделаю быстро. Тебе не обязательно оставаться здесь и узнать, что они приготовили для тебя».
Она пугающе спокойно изучала его.
«Ты демон?» спросила она. «Говорят, именно это и происходит с магами. Приходят демоны и превращают их в монстров». Потом она безжизненно улыбнулась, что так подходило ее неживому взгляду. «Но тебе не обязательно это делать. Я уже монстр»»
Он не ответил.
«Я сказала, что не хотела ничего сжигать. Им я тоже это сказала. Но я солгала». Признание хлынуло из нее, как холодный яд. «Я слушала, как кричат моя мать, мой отец, как все они кричали, и ничего не делала. Я хотела, чтобы они сгорели. Я рада, что они мертвы».
Открыв свой секрет, девушка глубоко вздохнула и постаралась сдержать слезы. Она выжидающе посмотрела на Коле, но он только вздохнул.
«Я не демон», сказал он.
«Но тогда, кто ты?»
«Потерянный»
Он встал и протянул ей руку. Она поколебалась, но потом оцепенело кивнула. Он помог ей встать на ноги, и она оказалась лишь в нескольких дюймах от него. Там, при свете голубого камня, их укутала странная близость. Он видел, каждый след на ее коже, каждую полоску от ее слез на щеках, каждый локон волос.
«Посмотри на меня», попросил он.
Она непонимающе моргнула, но выполнила просьбу.
«Нет, посмотри на меня».
И она посмотрела. Посмотрела на Коле, посмотрела в него. Он собирался убить ее, и она знала об этом. Он шел по жизни, незамеченный и забытый всеми, но здесь и сейчас для нее он был важнее всего другого. Теперь, он знала, кто он. Коле был ее освобождением, выходом из мира, наполненного страхом. Он видел усталость и облегчение в ее глазах, смешанное со страхом. В этих глазах он был символом надежды, спасения, и он чувствовал себя настоящим (живым).
«Спасибо», выдохнул он и воткнул кинжал в ее сердце.
Она резко вздохнула, но не отвела взгляда. Он вонзил кинжал выше, глубоко в сердце. Она дернулась, и из ее рта потекла струйка алой крови. Потом, дернувшись последний раз, она упала ему на руки.
Коле прижал ее к себе, смотря в ее глаза. Он впитывал каждый момент жизни, который покидал ее. Это был момент, который, казалось, будет длиться вечность…и потом ее не стало. Дрожа, он позволил телу соскользнуть с клинка и безжизненно упасть на пол. Он лишь смутно осознавал, что его руки, вся передняя часть его одежды, его клинок покрыты теплой кровью. Он не мог перестать смотреть на эти глаза, уставившиеся в пустоту. Он опустился на колени и закрыл их, оставляя алую полоску не ее веках. Потом он попятился назад, прислонившись к стене камеры. Было трудно дышать.
Тебе нужно остановиться.
На то, чтобы оторвать от нее глаза, потребовалась вся оставшаяся воля. Спотыкаясь как пьяный, он направился к светящемуся камню и поднял его с пола, закутывая обратно в тряпку, пока камера снова не окунулась в темноту. Восстанавливая контроль над собой, он сделал несколько раз вдохнул и выдохнул.
Он почти забыл, каково это – быть соединенным, принадлежать миру живых. Какая то часть его была уверена, что сейчас сюда ворвутся храмовники, что весь Белый Шпиль осознает, кем он был – сбежавшим магом, что бродил среди них. Призрак Шпиля.
Она придут, вооружившись заклинаниями и мечами. Они повергнут его на землю, и его снова запрут в темнице. Он снова будет потерян в темноте, пока они не придут разобраться с ним раз и навсегда. На этот раз о нем не забудут. На этот раз дверь откроется, и они увидят его лежащего на земле, и тогда он попросит их покончить со всем этим. Но никто не пришел.
Никто никогда не приходил.