[nomadka2011]

Перевод главы 4 Dragon Age:Asunder
Риз впервые встретил Коля около года назад.

Он хорошо это помнил, потому что тогда Белый Шпиль только что получил новости о восстании в Киркволле. Маги по всей башне со страхом сновали по коридорам, в которых во всеоружии были расставлены храмовники. Посерди всего этого, иногда Риз мельком видел крадущегося незнакомца, молодого человека, который не бегал туда-сюда как остальные, а просто…смотрел. Несмотря на странный внешний вид незнакомца, Риз не придавал ему большого значения. Еще один новый ученик, или посетитель, которому храмовники разрешили войти. В конце концов, другие тоже не обращали внимания на юношу, так почему он должен был? Тогда незнакомцы в башне были необычным зрелищем, но такое случалось.

Позже, во время лекции в большом зале, Риз снова его увидел. Он сидел в конце зала и изучал все происходящее с озадаченным выражением лица. Юноша, казалось, абсолютно не соответствовал обстановке, и Риз повернулся к Адриан и спросил, кто, по ее мнению, этот юноша.
Адриан посмотрела, куда он указывал, и нахмурилась. «О ком ты говоришь? Там никого нет».
«Ты уверена?»
«Это шутка? Что ты видишь?»
Это заставило Риза замолчать. Если он видел что-то, чего не видела Адриан, то это было либо его воображение, либо…что-то хуже. Это мог быть дух, или даже демон, и это означало неприятности. Все же, он был медиумом. Если этот молодой человек был демоном, почему он этого не ощущал?
Так, Риз представил все это Адриан как недоразумение, наполовину убежденный, что так оно и было. Позже он немного поспрашивал людей – осторожно. Не видел ли кто что-нибудь странное в башне? Кого-то не из местных. Тогда он и услышал о Призраке Шпиля.
Конечно, это был абсурд. Все в его исследованиях говорило о том, что призраков не существует. В лучшем случае, это были духи, притворяющиеся умершими, или заблудшие. Когда люди умирали, их души отправлялись…куда-то. Если верить Церкви, то они отправлялись к Создателю в какое-то место за пределами Тени. Даже духи говорили, что не знали что это за место, если, конечно, на слова таких существ можно полагаться.
Все же эти слухи заставили его беспокоиться еще больше. Поэтому он внимательно наблюдал, ожидая, когда юноша появиться вновь, полный решимости встретиться с ним лицом к лицу и узнать наверняка. Как в старой поговорке о наблюдении за горшками, ожидание нового появления юноши закончилось тем, что Риз не нашел никаких следов.
Поэтому Риз спустился в Яму, чтобы найти его. Все, кто упоминал загадочного призрака, сходились на том, что найти его можно здесь. Если это был дух, Риз простоя обязан был выяснить ради его исследования, почему он его не чувствует, и ради себя – что не находится под влиянием какого-нибудь хитрого демона.
Он искал в архивах. Он высматривал юношу в забытых частях башни и даже там, где, формально, было нельзя находиться. И как раз тогда, когда он начал подозревать, что все это было плодом его воображения, он наткнулся на Коля. Точнее, Коль наткнулся на него.
Риз помнил, как он повернул за угол и практически врезался в стоявшего там молодого человека, который наблюдал ним. Когда Риз заговорил с ним, юноша отскочил как от удара. Очевидно, шок от того, что он нашел кого-то, способного видеть его, был сильным, и успокоить юношу оказалось немного сложным. Туда его привлекли поиски Риза, но он никогда не думал, что это связано с тем, что Риз видел его. Он уже давно престал следить за другими людьми – заметят его или нет, потому что этого никогда не происходило.
Тот первый разговор был…разъясняющим. По словам Коля, храмовники привели его сюда и бросили в клетку. Он не помнил когда и не помнил точно, как выбрался – но теперь он был потерян в мире, который его не видел. Риз никогда не слышал о таком. Честно говоря, ему пришлось прикоснуться к юноше, чтобы убедиться в том, что он настоящий.


«А как ты делаешься невидимым?» спросил он.
«Я не знаю»
«Но…люди видели тебя. Во всяком случае, мельком. Я слышал истории».
«Иногда. Я не знаю, почему».
Ответы Коля были уклончивыми. Он чувствовал себя неловко, когда его расспрашивали, и боялся, что же сделает Риз теперь, когда он знает о его присутствии. Он до степени отчаяния умолял, чтобы его не сдавали храмовникам. Риз неохотно согласился – в конце концов, кто бы ему поверил, если бы он сказал, что по башне бродит человек-невидимка. Тем более, что этот человек не хотел, чтобы его увидели.

И он оставил Коля там, пообещав вернуться позже, и не понял, почему юноша ответил молчаливым недоверием, пока не нашел его снова через несколько дней. Тогда, Коль снова сильно удивился. Он сказал, что ему удавалось привлечь внимание людей и до этого, он мог такое, если сильно постараться. Но они всегда вскоре забывали о нем. Он просто ускользал из их памяти, и он предполагал, что с Ризом будет то же самое.


Но этого не произошло. Риз возвращался каждый раз, сначала потому что был заинтригован этой странной загадкой. Если бы он смог выяснить, что делает Коля невидимым, возможно, это помогло бы обратить процесс. Возможно, эта сила могла чему-то научить. Риз не был ученым, но интересные исследования всегда привлекали его – особенно, когда они могли помочь кому-то.
А Колю нужна была помощь. Юноша никогда не говорил об этом, но было очевидно, что он был страшно одинок. Как бы ни было это знакомство странным или пугающим, страха никогда не было достаточно, чтобы держать его на расстоянии. Со временем, он перестал делать это для себя; конечно, Риз все еще пытался найти правду, но это было потому что Коль ему нравился. Разговорить юношу было нелегко, но он обладал острым умом и любопытной натурой. Он был так же отличным примером того, почему Круг не эффективен. Что если бы маги приветствовали его появление в башне, а не пугались или смеялись над ним. Что если бы ему дали понять, что его талант был не ужасающим, а уникальным и изумительным.
Поэтому они встречались так часто, как Риз осмеливался. Они играли в карты при свете светильника, и Коль показал ему некоторые из загадок, найденные им в Яме – Риз даже не предполагал, что эти предметы могут там находиться. Они разговаривали обо всем подряд, пока предметом общения были незначительные вещи. Вопросы о том, как Коль стал таким, или даже о возможности помочь ему, часто приводили к тому, что он просто растворялся в темноте.
Один раз их обнаружил храмовник, несший караул в архивах. Мужчина незаметно вошел в комнату, испугав их обоих, погруженных в раздумья над шахматной доской. Стражник постоял немного, пристально смотря, а потом спросил, всегда ли Риз играл в шахматы сам с собой. Риз с запинкой пробормотал отговорку о том, что он разрабатывает стратегии, и стражник пошел дальше, мотая головой в недоумении. До того момента Риз интересовался про себя, может дело не в том, что Коля трудно заметить, может кто-то, обладающий достаточными свидетельствами, будет нормально видеть его. Но это было не так.
А потом Коллегию Чародеев распустили.
Вслед за этим последовало усиленное внимание к каждому магу в башне, а, следовательно, у Риза стало меньше возможностей для незаметных вылазок. Его визиты стали реже, и когда он приходил, то находил Коля замкнутым и апатичным. Юноша каждый раз был убежден в том, что Коль забыл его, несмотря на уверения в обратном. Затем он становился печальным, выражая сомнение о том, что даже если Риз не забыл о нем пока, то скоро, несомненно, забудет.
Поэтому Риз удвоил свои усилия по поиску ответов. Его поиски в архивах открыли не много. Он хотел было обсудить этот вопрос с Адриан – но что бы она сказала? Что сказал бы любой другой? Даже не принимая во внимание на тот факт, что храмовники могли обнаружить его тайну, что могли ему посоветовать о человеке, свидетельство даже существования которого Риз не мог доказать. Невозможность помочь заставляла его чувствовать себя виноватым, как и мысль о том, что его визиты делают Колю хуже, а не лучше.
Когда Риз спускался в Яму в предыдущий раз, ему пришлось искать Коля несколько часов. Это было необычно, так как обычно юноша сам находил его. Риз не осмелился звать его, вместо этого он прочесал забытые углы подземелий, где жил Коль, наполовину боясь, что может наткнуться на безжизненное тело. В итоге он нашел Коля в усыпальнице храмовников, юноша сидел на огромном саркофаге подобно грустному ворону. Он казался нездоровым и бледным, как будто бы не спал несколько недель. Он не поздоровался, когда подошел Риз, только смотрел настороженно, и затем неожиданно спросил, считал ли Риз его умершим?
«Ты не мертв», настаивал Риз. «Ты такой же реальный, как и я».
«Может, ты ненастоящий. Может быть, ты демон, посланный чтобы мучить меня».
«Это так? Я мучаю тебя?»
Испуганный взгляд. «Да. Нет».
Риз протянул руку, чтобы дотронуться до Коля, чтобы разубедить его, но юноша только взобрался выше по саркофагу. «Оставь меня одного», пробормотал он, хотя это звучало неубедительно.
«Ты точно хочешь, чтобы я ушел?»
«Нет»
«Коль, пойдем со мной. Мне нужно показать тебя Первому Чародею, заставить его увидеть тебя. Мы можем все записать, чтобы никто не забыл. Потом мы попробуем тебе помочь. Мне жаль, но одному мне с этим не справиться».
Тишина.
«Разве тебе не нужна помощь?», спросил он.
«Я не хочу, чтобы мне делали больно». Коль был взрослым, но это была мольба испуганного ребенка. Риз долго стоял там, беспомощно смотря на юношу.

«Знаешь, ты ведь можешь уйти. Тебе не обязательно оставаться в башне, в отличие от меня».
«И куда мне идти?»
У Риза не было ответа. Никуда. Куда угодно, лишь бы не здесь. Если бы я был тобой, я бы прошел мимо этих храмовников, ушел из башни, куда-нибудь, где они меня никогда меня найдут. Но он не был Колем. Юноша избегал верхние этажи башни, потому что люди пугали его. Город за пределами башни был для него невероятностью, таким пугающим в своем хаосе, что он, наверное, даже не мог представить его. И что это будет за жизнь – наблюдать мир, переполненный эмоциями, в котором ты – лишь зритель.

И Риз нехотя оставил его здесь, выходя из усыпальницы под сверлящим взглядом пары глаз в его спину. Это было месяц назад, и пока он не очутился в кабинете Рыцаря-Командора, он никогда не проводил параллель между молодым человеком и убийствами. Мысль о том, что он может быть чем-то иным, чем жертвой, никогда не приходила ему в голову.
Теперь Коль скорчился на земле перед ним, глядя на него с тем же мрачным выражением лица, как и в предыдущую встречу. Был ли Риз в опасности? Он думал, что знал, на что способен этот молодой человек, но он ошибался. Более чем ошибался; он был идиотом. Какая-то часть Риза цеплялась за мысль о том, что этому должно быть объяснение.
«Скажи, что это неправда», потребовал он. «Скажи, что ты на самом деле не убивал тех людей, что есть какое-то другое объяснение».

«Не могу».
«Это была магия крови? Ты пытался…вылечить себя с помощью какого-нибудь найденного тобой ритуала? Из архивов?»
Коль выглядел растерянным. «Я не знаю никакой магии».
«Тогда почему? Хотя бы это скажи».
«Мне это было нужно».
«Нужно было убивать их? Как может-»
Риз резко остановился, когда ему в голову пришла ужасающая мысль. «Это был Жанно? Он нашел тебя, говорил с тобой? Он сказал тебе сделать это?»
«Я не знаю, кто это».
«Маг, как я, но постарше. У него меньше волос. Я знаю, он иногда спускается сюда...»
«А он кушает персики? Есть человек, который выглядит так, он спускается в архивы. Иногда я вижу его в крипте, но только когда он разговаривает с другими».
«С другими? С какими другими?»
Коль пожал плечами. «Они разговаривают в темноте, про скучные вещи. Он оставляет косточки от персиков на полу. Так я знаю, что он бывает там».
Риз на мгновение задумался об этом. Тайные встречи в крипте? Если Жанно был частью этого…тогда предположения Лорда-Искателя о существовании заговора не так уж далеки от истины. Страшная мысль. «Почему ты не сказал об этом раньше?», спросил он.

«Я не знал, что не знаешь. Или что ты хотел знать».
«Могли ли они увидеть тебя? Может, они сотворили заклинание, чтобы заставить тебя делать эти вещи? Насколько мы знаем, они и могут быть теми, кто вообще сделал тебя таким».
Коль подумал над этим. Около минуты он, хмурясь, пассивно рисовал линии на пыльном полу. «Они не видели меня», наконец сказал он. «Никто не видит меня, кроме тебя. И тех, кого я…»
«Тех, которых ты убил».
Коль кивнул.
«Ты поэтому их убил? Думал, что они расскажут храмовникам?»
«Нет, они не видели меня, пока я не шел к ним. Но я знал, что они могут». Коль закусил губу с выражением лица, которое Риз видел каждый раз, когда юноша пытался облачить сложную идею в слова.
«Ты когда-нибудь бывал под водой?» наконец спросил он.
«Конечно».
«На одном из нижних этажей есть маленькое озеро». Он казался погруженным в размышления. «Когда ты оказываешься под водой, ты можешь плыть. Если закрыть глаза, то как будто бы плывешь в пустоте. Ты окружен темнотой, и все, что ты можешь слышать – это ты сам. Все остальное – очень далеко».
«Не понимаю».
Коль раздраженно вздохнул. «Иногда мне кажется, что я под водой, и больше никогда не выберусь на поверхность. Я просто тону и тону, и этому нет конца. Темнота поглощает меня». Он смущенно посмотрел на пол. «Я падаю в щели между настоящим и ненастоящим, и если я не остановлю себя, то потеряюсь там навсегда. Единственный способ остаться, это…»

Риз отошел назад. Лишь на шаг. Он сделал это ненамеренно, но Коль все равно это заметил. И когда он это понял, по его лицу пробежала тоска, на которую было трудно смотреть. Риз почувствовал, что разрывается между страхом и заботой. Ему всегда нравился Коль, но было сложно сопоставить безвредного юношу, которого он знал, и убийцу, который убил шестерых беззащитных магов ударом в сердце. «Единственный способ для тебя остаться», сказал он тихо и напряженно, «это убить кого-либо?».
«Я знаю, что они могут увидеть меня», прошептал Коль. «Я не знаю, почему, но знаю. И поэтому я иду к ним. В тот момент, когда они умирают, они смотрят на меня. Они знают, что я тот, кто убил их, и это делает меня самым важным в мире». Его лицо снова исказилось тоской. «Я никогда никому не был важен». Слова прозвучали как хриплое карканье.
«И…это делает тебя настоящим?»

Коль посмотрел на него широкими и непонимающими глазами «А тебя разве нет?»

Риз не знал, что ответить. Где-то на задворках его разума застрял вопрос: убьет ли Коль и его тоже? В конце концов, как и жертвы, он мог его видеть. Поступит ли он так, если убедится, что убийство Риза каким-либо образом сделает его настоящим? Как бы Риз не хотел помочь юноше, было ясно, что тот бредил. Ему нельзя было помочь.


«Коль», твердо сказал Риз. «Ты должен выслушать меня. Ты не исчезнешь. Убийство невинных нечего не изменит».

«Ты не знаешь этого наверняка. Однажды ты сказал, что не знаешь, что со мной не так».
Риз сделал шаг вперед и схватил Коля за плечи, поднимая его на ноги. Глаза юноша расширились от удивления, но он не сопротивлялся. «Коль, ты понятия не имеешь, к каким неприятностям это привело. Не только для меня – для всех нас. Они думают, что какой-то маг крови бродит и убивает всех. Ты должен пойти со мной».
«Нет!» Коль попытался вырваться, но Риз крепко держал его.
«Мы должны заставить их увидеть тебя! Скажи им, что бы с тобой ни произошло, это влияет на твой разум, что это не твоя вина. Я не знаю, что-нибудь! Это твой единственный способ получить помощь, Коль!»

«Они не могут помочь мне!» Он вырвался из хватки Риза, быстро отступая к дальней стене. «Они не помогут!» Его взгляд говорил о крайнем ужасе и предательстве.
Риз колебался. Конечно, Коль был прав. Даже если заставить храмовников увидеть его и не забывать о нем, они не помогут. Скорее всего, они подумают, что он – кто-то попавший под влияние демона. А маги между тем воспримут его как человека, убившего шестерых их товарищей…и Риз не был уверен, что ему следует попытаться переубедить их. Коль был болен. Он убивал людей, чтобы помочь себе. Не заслуживает ли это наказания?

Он поднял руки, пытаясь убедить Коля не стал убегать. «Ты не можешь так продолжать», предупредил он. «Так или иначе, это должно прекратиться».
«Пожалуйста», всхлипнул Коль. Он выглядел таким измученным, что было сложно не сочувствовать ему. «Я не хотел злить тебя. И я не хочу, чтобы ты перестал разговаривать со мной».
«Тогда пойдем со мной».
«Не могу!» Коль бросился к двери. Риз рванулся за ним, но, держа в одной руке посох, другой он смог схватить лишь край кожаного камзола Коля. Этого было недостаточно, и он почти опрокинулся, когда Коль выбежал в темный коридор.

«Проклятье!» Он не хотел, чтобы это так закончилось. Он побежал за Колем и остановился, выйдя из наружу. Его посох освещал проход, который шел прямо вперед, и винтовые лестницы по правую сторону. Если он помнил правильно, путь вперед вел к подземельям, но лестницы вели в глубины Ямы. Там внизу располагался лабиринт старинных коридоров и крипта храмовников. Он не видел, куда побежал Коль, а эхо его шагов раздавались со всех сторон.

Риз помчался вниз по лестницам. В крипте были храмовники, а раз они не могли видеть Коля, он сомневался, что это будет иметь значение. За раз он делал два-три шага, отталкиваясь от каменных стен каждый раз при повороте. Какая-то его часть боялась снова упасть, на этот раз с более серьезными последствиями, но ему было все равно.

Наконец он добрался до конца лестницы. На мгновение в дальнем конце он взглядом уловил юношу, убегающего так быстро, как только мог. «Стой!». Он направил манну через свой посох, высвобождая заряд белой энергии, которая стрелой помчалась по коридору. Она ударила в стену возле Коля, отчего камень разлетелся на кусточки с грохотом грома. Повсюду полетели камни.
Он услышал, как Коль вскрикнул от испуга. Риз прикрыл рот, кашляя от волны свежей пыли, но продолжал бежать. Он нашел молодого человека, съежившегося возле кучи разбросанных камней; маленькие камни все
еще сыпались с потолка. Он был покрыт грязью, но не ранен. Хорошо. Риз не собирался убивать его.
«Коль, не заставляй меня делать это», выкрикнул он, подходя ближе, пытаясь восстановить дыхание. «Ты должен пойти со мной. Нет другого выхода!»
Потом он резко остановился. Коль не съеживался. Он пригнулся к земле, его глаза опасно сверкали. У него в руках был кинжал с зазубренным лезвием, орудием убийства. И было ясно, что он умеет им пользоваться.

«Я не хочу вредить тебе», предупредил Коль, низким и угрожающим голосом.
Они сцепились глазами, не желая уступать. Это разозлило Риза – он провел столько времени, беспокоясь об этом юноше, только чтобы обнаружить, что это был волк в овечьей шкуре. Даже если Коль не претендовал на что-то большее, Риз чувствовал себя преданным.
«Почему бы и нет?» бросил он. «Я же могу тебя видеть. Разве ты не станешь более настоящим, если убьешь меня?»
Он с таким же успехом мог ударить Коля по лицу; так сильно Коль вздрогнул от его обвиняющего тона. Риз не жалел об этом. Ему надоело нянчиться. «Это твой последний шанс». Шар на его посохе начал потрескивать белой энергией.
Глаза Коля сузились, и на секунду Риз подумал, что юноша собирался атаковать. Потом он неожиданно отпрыгнул в обратном направлении. Испуганный Риз выпустил заряд из своего посоха, но Коль ловко уклонился в сторону, и заряд не достиг цели. Вновь разлетелись камни, поднимая в воздух еще более густое облако пыли, и, кашляя, Риз попятился назад. Когда он откашлялся и протер глаза, Коля уже не было. Из огромных трещин в потолке сыпался гравий. Ему нужно было быть поосторожней – последнее, чего он хотел, это вызвать обрушение. Однако, он не собирался останавливаться. Как бы ни ненавидел Риз мысль о том, чтобы сдать кого-либо храмовникам, это нужно было сделать. Единственным способом доказать, что убийства не были делом рук магов, было иметь при себе Коля и молиться Создателю, чтобы способности юноши не привели к тому, что они забудут об этом пять минут спустя.
Успокоив свои нервы, Риз помчался сквозь облако и погнался за Колем. Он держал посох перед собой, уже наполняя его манной. Он не намеревался промахнуться еще раз.

Евангелина чувствовала себя изнуренной. Если бы она осталась спать в своих покоях, как она и планировала, она бы не обнаружила, что чародей Риз пропал из своей комнаты. Незнание этого избавило бы ее от ответственности и необходимости действовать, и вполне возможно маг вернулся бы утром, не будучи никем замеченным. Она очень хорошо знала, что маги снуют туда-сюда по башне. Подобно крысам, они выискивали все темные уголки и тайные проходы, в которых они могли уединиться. При обычных обстоятельствах она не сочла бы это проблемой.
Но обстоятельства не были обычными, и она это знала. Одна последняя проверка часового, назначенного на дежурство в комнате магов, и она пойдет отдыхать – так она говорила себе. Мужчина сначала говорил с запинкой и утверждал, что не покидал поста, что, конечно же, означало обратное. Он старался говорить с пренебрежением, когда упомянул о свете на лестницах – кто-то просто держал факел, или так ему казалось. Она мгновенно поняла, что произошло.

После многих лет наблюдения за работой храмовников, можно было предположить, что для них мысль о том, что маги могли использовать заклинания для большего, нежели метания молний, была привычной. Очевидно, работа над воображением в ордене не практиковалась. Учитывая, что чародей Риз обладал возможностью для общения с духами, было несложно вычислить, кто был за это ответственным.
Поэтому сейчас она следовала за Первым Чародеем Эдмонде наверх по длинной веренице ступеней, которая вела в комнату с амулетами. Он освещал дорогу посохом, однако по сторонам темнота все же давила. Старый маг спотыкался на каждом втором шаге, останавливаясь, чтобы протереть затуманенные усталостью глаза. Она сочувствовала, но у них не было выбора.
Вскоре лестница наконец привела к фойе. Одна каменная комната, внутри которой размещалось огромное хранилище. Дверь представляла собой замысловатый механизм гномьей конструкции, ряд взаимосвязанных витков из латуни и стали и других сплавов, названия которых Евангелина не могла назвать – достаточно крепких, чтобы выдержать даже совместный магический удар. Вся башня могла сравняться с землей, но дверь осталась бы невредимой. Конечно, все, что находилось внутри, было бы разрушено, что заставляла его гадать, почему эту комнату поместили не в подземелья, а сюда. Ей казалось, ордену нравится держать амулеты здесь наверху, вне досягаемости магов, словно блестящую игрушку, которой дразнят ребенка, отчаянно пытающегося дотянуться до нее.
По обеим сторонам двери в хранилище сверкали слабым красноватым светом стеклянные пластины. Два ключа для входа – один для храмовника и один для мага. Это был способ попасть внутрь, как было положено с момента образования Круга.
Перед хранилищем стоял стражник в доспехах храмовника, в такой прямой стойке, что можно было не сомневаться в том, что несколько секунд назад он спал. «Рыцарь-Капитан!» он резко отдал честь. Такое заслуживало выговора, но это был самый утомительный пост во всей башне. До восстания в Киркволле здесь даже не требовалось нести дозор; потом Рыцарь-Командор Эрон решил, что этого требовала осторожность. Но даже так, с трудом можно было ожидать, что кому-то может понадобиться эта комната посреди ночи. Счастливый день стражника, подумала она.
«Усиленно несете дежурство, я смотрю», сказала она, приближаясь.
«Да, сэр!» Стражник часто заморгал, на его лбу проблестела капля пота. Его мягкое лицо выдавало аристократа, какого-нибудь второго или третьего сына из забытого уголка Империи, который, без сомнения ненавидел тот факт, что продвижение по службе в ордене было не таким легким, как он того ожидал.
«Отойди в сторону». Она раздраженно махнула рукой; он практически скулил, убираясь с ее пути. Она повернулась к Первому Чародею, который стоял возле нее. «Начнем?»
Маг выглядел так, словно был готов упасть от изнеможения. «Это действительно необходимо, сэра Евангелина?»
«Один из ваших людей пропал, в ночь после покушения на жизнь Верховной Жрицы. Это было вскоре после того, как мы допросили его об убийствах. Я думаю, это служит основанием для подозрений, нет?»
«Допросили, но не обвинили».
«если вы хотите, мы можем разбудить Лорда-Искателя Ламберта и спросить его мнение».
Плечи Первого Чародея опустились. Тяжело вздохнув, он пошаркал в сторону одной из пластин на стене хранилища и поместил на нее свою руку. Красный свет отреагировал на его прикосновение, пульсируя и меняясь до голубого оттенка. Кивнув, она прошагала к другой пластине и, сняв латную рукавицу, прикоснулась к ней голой рукой. Она направила силу через кожу, которая щекотала, пока пластина медленно меняла свой цвет на голубой.
Хранилище затряслось, издавая грохот, который разошелся эхом по всей комнате. Шестеренки повернулись, и металлические кольца, которые были частью двери, начали скользить в разные стороны. Она в восхищении наблюдала, как медленно каждый слой вставал в линию вслед за другим…пока замок не издал один последний лязг и остановился. Маленькая панель в центре двери плавно поднялась наверх, и на свет показалась ручка двери.
Он прошла к двери, махнув рукой таращившему глаза храмовнику, чтобы он отошел, и потянула за ручку. Дверь открылась намного легче, чем можно было предположить исходя из ее веса, так тихо, словно огромные петли были смазаны маслом вчера, а не несколько веков назад. Эти гномы определенно знали свое дело.
Безоконная комната, располагавшаяся за дверью, была громадной. Шесть высоких колонн доставали до самого потолка – одна, самая большая, в центре и пять по краям комнаты. Каждая колонна окружена металлической лестницей и уставлена тонкими стеклянными бутылочками. Каждая из этих бутылочек содержала несколько капель крови, взятой у каждого мага, когда их принимали в Круг, пропитывали магией, которая заставляла кровь светиться. Они создавали ощущение, что колонны были покрыты сверкающими, темными драгоценными камнями, и все вместе они заливали всю комнату жутковатым бледновато багровым светом. Цветом запретного.
Евангелине никогда не нравилась эта комната. Бутыли издавали вибрацию, которую легче было почувствовать, чем услышать. Это ощущение нарастало, и нарастало все больше, чем дольше вы оставались здесь, пока не начинало сводить с ума. По ее мнению, эти амулеты слишком напоминали магию крови – но раз храмовники считали их полезным, то они были разрешены. Чуточка лицемерия во имя большего добра.
Первый Чародей Эдмонде встал рядом с ней, смотря на колонны с откровенной неприязнью. Он протер лоб дрожащей от усталости рукой и заметил, что она на него смотрит. «Риз – хороший парень», сказал, как бы отвечая на вопрос.
«О Жанно вы сказали бы то же самое?»

«Нет, хотя я сомневаюсь, что сейчас вы мне поверите».
«Вы правы». Она подошла к большой центральной колонне, прикоснувшись к металлическим ступенькам, которые обвивались вокруг нее, чтобы убедиться, что они прочные. Казалось невозможным, что они до самого верха выдержат вес человека, но они ни разу не дрогнули под ней. Все же, для собственного спокойствия, она испытывала их на прочность каждый раз.
Евангелина осторожно взобралась. Она заметила, что некоторые бутыли перестали светиться. Обычно, это означало, что маг, которому они принадлежали, был мертв. Нужно будет вспомнить и предложить, чтобы усмиренные убрали неработающие бутыли, дело, которое уже давно должно было быть сделано. Хотя, кому она скажет? Лорду-Искателю? Она сомневалась, что он заинтересован в обыденных вопросах, таких как управление ежедневными делами в башне.
До фиала чародея Риза оставалось еще полпути. Она проверила по записи ее рунический символ, чтобы точно убедиться. Внезапно ей в голову пришла мысль – ошибались ли когда-нибудь Усмиренные регистраторы. Они были нечеловечески методичны, и их пассивная натура делала их надежными – но не слишком ли доверяли им храмовники? Все они когда-то были магами, и, в то время как они не испытывали эмоций, она гадала, мог ли Усмиренный восстать против них.
Церковь всегда утверждала, что такое невозможно. Но было время, когда Церковь считала невероятным и восстание магов.

«Значит, теперь мы, маги, стали узниками своих комнат?» обратился к ней Первый Чародей. «Обычно нам всегда разрешалось передвигаться по башне. Вы не можете запихивать людей во все меньшие и меньшие коробки, в надежде, что они исчезнут».
«Или начнется восстание? Как в Киркволле?» Голос прозвучал с большим раздражением, чем она намеревалась. Спускаясь по лестницам, с бутылью в руке, она старалась сохранить самообладание. «Я согласна, условия там были жестокими. Учитывая все, что произошло, даже вы, я надеюсь, согласитесь, что это здесь не то же самое».

Он пожал плечами. «Покушение на Верховную Жрицу, вне всякого сомнения, было глупым поступком. Все, чего я прошу, это чтобы мы все не платили за преступление одного человека».
Евангелина достигла конца лестницы и повернулась к нему. «Возможно, чародей Риз, в конце концов, не имеет никакого отношения к делу. Что если прямо сейчас его убивают ножом в сердце, чтобы прикрыть чей-то поступок? Храмовники находятся здесь, чтобы защищать магов, нравится вам это или нет».
«Даже если это убивает нас?». Маг рассеянно отмахнул рукой ее мгновенное возражение. «Я извиняюсь. Уже поздно. У вас есть то, что вам нужно?»
«Да»
«Тогда давайте пойдем».
Они вышли из комнаты, и Евангелина отпустила Первого Чародея. Он неторопливо спустился по главной лестнице без дальнейших комментариев, пока стражник смиренно закрывал за ней дверь в хранилище. Он явно разрывался между желанием притвориться, что ничего не произошло, и подлизаться к вышестоящему служащему. Она намеревалась позволить ему попотеть.
Она поднесла к глазам бутыль-филактерию и изучила ее. Посмотрим теперь, куда же ты делся, подумала она. Сконцентрировавшись, она направила в нее чуточку своей силы. Багровое сияние крови начало пульсировать и потом медленно приобрело более глубокий оттенок.
Значит, все еще в башне. Это уже начало.
Евангелина спустилась по лестницам, не опуская взгляда с бутыли. Чем ниже они спускалась, тем ярче становилось сияние. Это не говорило ей, в каком направлении находился Риз, но зато указывало, становится ли она ближе – и, спускаясь мимо этажей, где находились комнаты магов, она поняла, что он был еще ниже. Значит, определенно есть тайный проход, если только часовой отошел от поста дальше, чем утверждал.

Она продолжала идти по темным коридорам башни, освещая дорогу жутковатым сиянием филактерии. Внутренний двор был пустым, храмовников, обычно тренирующихся там, не было. Часовня была пустынной, лишь Вечное Пламя в священной жаровне давало знать, что она вообще использовалась. Она была совершенно одна, и только эхо ее шагов составляло ей компанию.
В итоге бутыль привела к Яме. Неожиданно, честно говоря. Если мужчина был так близко, как показывала бутыль, и не был на этажах магов, то он должен быть здесь. Первое, что она сделала, это направилась в подземелья. Не потому что она ожидала найти там Риза – как и следовало ожидать, филактерия подтвердила ее предположения – а потому что она не собиралась бродить в темноте в поисках потенциально опасного мага, не предупредив никого. Столкновение на балу напомнила ей, что даже один маг мог стать опасным соперником.

Подземелья были омерзительным местом. Остаток тех времен, когда эта башня не принадлежала Церкви, а служила главной крепостью Императора Кордиллуса Дракона. Он и основал Церковь, во времена беспорядков, когда культисты были повсюду, а магия опустошала земли. Она предполагала, что когда-то эти подземелья были заполнены, а древние комнаты пыток постоянно использовались. Она вздрогнула от мысли, что, возможно, с этих приспособлений когда-нибудь смахнут пыль.

Такое могло случится, если маги не остановятся. Евангелина была достаточно умна, чтобы думать иначе, и надеялась, что маги тоже.
Двое храмовников, дежуривших у поста охраны в подземельях, играли в карты, и она покачала головой, когда они начали вставать. «Еще не спите, Рыцарь-Капитан?» спросил один из них.
«Ищу пропавшего мага». Она показала бутыль.
«Мы ничего не видели».
«Нет, я не думаю, что подземелья будут его первым пунктом назначения», криво усмехнулась она. «Но я хотела вас предупредить, перед тем как отправиться дальше в Яму. На всякий случай».
Мужчины обменялись многозначительными взглядами. «Думаете, будут проблемы? Хотите, один из нас пойдет с вами?»
«Нет. Проверьте камеры. Убедитесь, что все они целы». Евангелина повернулась, чтобы уйти, но остановилась, заметив обеспокоенное выражение лица другого храмовника.
«Что-то хотите сказать, сэр?» спросила она.
Мужчина виновато избегал рассерженного взгляда своего товарища. «Эмм…доносился шум. Откуда-то снизу».
«Какой шум?»
«Обычный», настаивал другой.
Теперь ей стало интересно. Она скрестила руки и, вопросительно изогнув бровь, посмотрела на обоих. «Что именно относится к «обычному»? С тех пор как я несла дежурство в подземельях, прошло много времени. Хотя для некоторых это дежурство могло бы стать одним из многих».
«Эй, послушайте». Храмовник поднял свои руки в защите. «В таком старом месте как это полно разных шумов. Они доносятся снизу. Ломаются вещи, или что-то пробирается из канализации. Если гоняться за каждым звуком, можно всю ночь пробегать в темноте».

«Может быть, Призрак Шпиля», немного робко предположил другой.
Евангелина округлила глаза. Она слышала эти слухи, еще одна небылица, которую маги рассказывали направо и налево. Но от храмовника она такого не ожидала. Возможность того, что такой «призрак» был демонов, особенно если в башне были маги крови, придавало этой сплетни серьезность. На самом деле, возможно, ей следовало отнестись к э тому более серьезно.
Она покинула подземелья, теперь двигаясь быстрее.
Она все еще спускалась на нижние этажи, местность ей незнакомую, когда она услышала странный звук. Он шел издали, звук грома…или взрыва.
Она побежала быстрее, мчась вниз по лестнице и на ходу вытаскивая меч. Потом она слушала что-то иное – острый треск электричества. Творились заклинания.

Что, во имя Создателя, там происходило? Сражение?
Евангелина промчалась по коридорам, держа амулет перед собой, чтобы судить по его яркости. Дважды ей пришлось идти по собственным следам, наткнувшись на тупик, и потом в третий раз, пока она не поняла, что проход не шел в том направлении, которое ей было нужно. Она пробормотала ругательства себе под нос, половина из которых предназначалась для нее, за то, что она не обошла всю башню, когда все это началось, а другая половина – тем идиотам, которые решили, что недра башни это идеальное место для лабиринта. Ордену следовало запечатать эти части Ямы много веков назад.
Затем она вошла в крипту храмовников и увидела его. Чародей Риз стоял возле одного из больших саркофагов; возвышавшаяся над ним статуя была повалена на землю и разбита на тысячи частей. В воздухе витала пыль и резкий запах дыма. Сам маг был покрыт грязью, обмазан сажей, и, это что, кровь на его лице? Его посох трещал и искрился энергией, готовый атаковать.

«Назад, маг!» крикнула она, размахивая мечом. «Это первое и последнее предупреждение!»
Услышав ее голос Риз подскочил и повернулся. Она почти что ожидала драки, но как только, он узнал ее, искрящееся свечение его посоха погасло. Он криво оскалился.

«О, привет, сэра Евангелина. Что привело вас в эту часть Ямы?»
«Шум. И пропавший маг»
Он кивнул, теперь более серьезный. «Я думаю, это было неизбежно».
Каким-то образом, он оставался симпатичным, даже покрытый слоем грязи. Она подумала, что дело в его глазах. Они были теплого карего цвета, добрые, как и у ее отца. С любыми другими глазами, мужчина с такими точеными чертами лица и темной бородкой выглядел бы холодно, даже зловеще. Конечно, то, как он отстаивал себя перед Лордом-Искателем, многое говорило о его мужестве…или безрассудстве.
Она приблизилась к нему. «Не хочешь сказать мне, чем ты тут занимаешься?»
На мгновение ей показалось, что он и впрямь скажет ей. Было видно, что он размышлял об этом, задумчиво хмурясь. Но потом он покачал головой. «Вы мне не поверите».

«Не поверю?» Она подобралась к нему так близко, как только насколько осмеливалась, почти касаясь его вытянутым мечом. Риз взглянул на него, но его поза осталась ненапряженной. значит, драки не будет. Это хорошо. «И что я должна думать? Лорд-Искатель вызвал тебя на допрос и затем ты пробрался сюда чтобы…что? Разрушить усыпальницу? Выплеснуть гнев?»
«Нет, не совсем».
«Ты с кем-то дрался. С кем?»
Евангелина внимательно следила за ним, и уловила его взгляд, направленный на темный угол в дальнем углу крипты. она последовала за его взглядом , но не увидела ничего, кроме каменных плит, следов огня, и дыма. он определенно творил заклинания, целясь на…что-то.
«Вы видите кого-либо, с кем я могу драться?», уклончиво спросил он.
Она остановилась. С кем бы он не дрался, этот человек возможно уже убежал. Еванеглина пришла через единственный вход, но насколько она знала, здесь были десятки тайных проходов ведущих отсюда. Все же…что-то казалось неправильным.
«Нет. Не вижу». Она слегка опустила клинок. «Но вряд ли это считается ответом».
Маг ничего не сказал, и рассеянно вытер щеку. Посреди всей грязи на лице отчетливо выделялся разрез, и, казалось, он был изумлен, увидев кровь, когда он убрал руку с лица.
«Ну», сказал он беспечно, как будто бы между ними шел обычный разговор в стенах башни. «И что вы сделаете теперь?»

«Ты не оставляешь мне выбора. Пока я во всем не разберусь, это место станет твоей камерой».
«Камерой? Не знаю…»
Евангелина рванулась вперед, переворачивая меч так, чтобы ударить его по затылку рукоятью меча. Он был застигнут врасплох, и упал вниз, как мешок с картошкой. Его посох погас, оставляя только багровое сияние бутыли в ее руках.

Она встала над ним, и, держа меч наготове, просканировала глазами остальную часть крипты. Здесь что-то должно было быть, но она видела лишь дым, поднимающийся от статуи и облако пыли, парящее в воздухе. Все остальное было тихо, буквально говоря, тихо как в могиле.
Дыханье Создателя, парень! Что ты тут делал?
Неужели она только что уловила какое-то движение краем глаза? Усиливая хватку на рукояти меча, она медленно подобралась к углу крипты. Еввангелина внимательно изучила пространство между саркофагами, ища тени кого-то прячущегося.
Ничего.
Она вздрогнула. Здесь было слишком много статуй, людей умерших так давно, что их имена стерлись даже с надгробий. А еще было слишком много болтовни о призраках. Это переворачивало что-то в ее желудке, а она такое ненавидела. Со страхом она не могла сражаться.
Евангелина вернулась к бессознательному чародею Ризу. Убрав меч в ножны, она с трудом перекинула его через плечо и вышла. Когда она уходила, волоски на ее шее встали дыбом.

Она не могла отделаться от ощущения, что за ней следят.